Говоря о войне в Сирии, одни рассуждают о том, какие она несет для нас геополитические выгоды, другие — указывают на связанные с ней огромные расходы. Я же попробовал оценить операции российских войск в Сирии с максимально циничной точки зрения, сведя итоги боевых действий в виде отчёта о прибылях и убытках.
Ввязываясь в Сирийскую мясорубку, Россия преследовала несколько очевидных целей:
- Создать повод для возобновления отношений с западом — «давайте начнём дружить против ИГИЛ и забудем (хотя бы на время) Крым, Украину и сбитый Боинг, а вместе с ними — санкции».
- Поднять градус напряжённости на Ближнем Востоке и поддержать этим падающие котировки нефти.
- Обкатать новые типы вооружений в реальных условиях и показать, что российская армия вполне боеспособна.
- Нанести решительный удар по международному исламскому терроризму в лице ИГИЛ (в редких перерывах между ударами по сирийской оппозиции).
- Поддержать политического зомби Башара Асада, в перспективы которого не верит даже он сам.
Отмена санкций — главный приз в этой игре. По подсчётам министерства экономики Россия потеряла из-за санкций примерно $50 млрд. за год, то есть каждый день санкций обходится нам минимум в $137 млн. Западные аналитики считают, что потери РФ на самом деле больше в разы, но каждая сторона заведомо старается приукрасить свои успехи, поэтому лучше остановиться на минимальной цифре.
Второе место занимает нефть. РФ добывает 10,8 млн. баррелей в сутки и, соответственно, каждый дополнительный доллар к стоимости нефти приносит российской экономике $10,8 млн. в день — здесь тоже есть за что побороться.
В поигрывании мускулами я особого смысла не вижу — нас уже давно никто не хочет победить, а из соседей в военном отношении нам страшен только Китай. Впрочем, китайцы нашли более простой способ получить доступ к природным ресурсам РФ — наше правительство и так из кожи вон лезет, чтобы продать Китаю нефть и газ ниже себестоимости.
Торговать вооружением под санкциями нам, скорее всего, будет трудно. Впрочем, с советских времён и до сих пор наша бизнес-модель состояла в том, чтобы дать оружие очередному диктатору в долг, объявить населению о грандиозных будущих барышах, а потом тихо списать долг «братскому народу».
Больше прочих мне понравилась идея побомбить ИГИЛ. Борьба с исламским фундаментализмом это здорово, вопрос только в адекватности применяемых методов.
Последний пункт программы — спасение Асада — не хочется даже обсуждать, ничего хорошего его не ждёт. Просто напомню, что, по странному стечению обстоятельств, с друзьями России обычно происходят крайне неприятные вещи. Не верите мне — спросите у Хуссейна и Каддафи. Объявить кого-то другом и союзником России — всё равно что чёрную метку вручить.
Итак, на кону Сирийской операции стоят санкции, нефть и ИГИЛ. Всё остальное — сомнительно. Теперь давайте считать.
Прибыли
Сейчас уже абсолютно очевидно, что никакие санкции с РФ не снимут и никто с нами за стол переговоров садиться не хочет:
- во-первых, среди западных политиков почему-то не оказалось нужного количества наивных дураков,
- во-вторых, бомбить нужно было ИГИЛ, а не оппозицию, что только усилило противоречия с западом,
- в-третьих, все прекрасно понимают, что 50 самолётов не способны принципиально изменить баланс сил в регионе.
По статье «снятие санкций» наши доходы равны 0. С нефтью дела обстоят несколько лучше.
С момента официального начала операции (30 сентября 2015 года) нефть действительно начала дорожать. Нельзя точно связать рост цен с вмешательством РФ в сирийский конфликт, но допустим, что так оно и есть и щедро зачислим все дополнительные доходы на наш счёт.
30 сентября баррель стоил в среднем $48,37. Если очень грубо посчитать разницу между этой суммой и котировками нефти в последующие дни, а затем умножить на ежедневный объём добычи, то мы получим примерно $278 млн. дополнительных доходов за период с 1 по 16 октября. Выглядит неплохо, хотя и непонятно, есть ли в этом заслуга российских военных.
Убытки
Теперь о том, каковы затраты на военную операцию:
Сейчас на военной базе РФ в Сирии находится примерно 50 летательных аппаратов разного класса и 1 500 военнослужащих. Солдаты охраняют базу, а самолёты делают по разным данным от 20 до 60 боевых вылетов в день. В среднем — около 40.
Самые дорогие из используемых самолётов — Су-34, каждый стоит от $30 до $50 млн. в зависимости от комплектации. Вертолёты гораздо дешевле — $3 млн. за штуку. Мы ещё не теряли технику (сбитый турками беспилотник — не в счёт), так что вносить их в список расходов пока не будем.
Сейчас самая большая статья расходов это боеприпасы. Удары наносятся при помощи корректируемых авиабомб КАБ-500, а также высокоточных ракет класса «воздух-поверхность» Х-29Л, плюс всё остальное по мелочи.
Наши бомбы и ракеты дешевле американских в 3-4 раза, но всё равно стоят около $50 000 за штуку. На Су-34 и СУ-24 можно подвесить до 6 бомб КАБ-500, но вряд ли в Сирии много целей, которые требуют вылетов с боекомплектом «под завязку», кроме того, российская авиация использует и более дешёвые, неуправляемые боеприпасы — например, БЕТАБ-500, ФАБ-500, поэтому будем считать, что на один боевой вылет уходит боеприпасов примерно на $200 000. В день получается солидная сумма — $8 000 000.
Следующая по величине статья расходов — авиационное топливо. Одна заправка Су-35 это 11 тонн горючего, которое, вероятнее всего, пришлось забрасывать в Сирию морским путём. Вместе с прочими техническими жидкостями затраты на топливо могут доходить до $400 000 в день.
У военной техники есть ресурс, который она быстро вырабатывает, требуя ремонта и обслуживания, поэтому на каждый час эксплуатации истребителей дополнительно приходится от $5 000 до $10 000 затрат. Если брать по нижней планке, то в сумме получится до $200 000.
Персонал — 1500 человек, которым требуется питание, обмундирование и зарплаты — это ещё минимум $100 000 в день.
Итого, только переменных расходов почти на $9 млн. в день, не считая затрат на поддержание инфраструктуры военной базы, сооружений, автомобильной техники и переброску всего необходимого десантными кораблями.
Если вычесть все эти расходы из доходов от подорожавшей нефти, то мы остались бы в плюсе на $134 млн. «Остались бы», если бы мы не учитывали стоимость салюта ко дню рождения Путина. 7 октября Каспийская флотилия выпустила по Сирии 26 крылатых ракет 3М14 ракетного комплекса «Калибр», стоимость которых составила $52 млн.
В сухом остатке мы имеем $82 млн. за три недели. Если потеряем хотя бы пару самолётов (а Саудовская Аравия уже начала снабжать оппозицию средствами ПВО), то этот небольшой плюс быстро превратится в минус. На фоне оборонного бюджета в $51,8 млрд. расходы по $9млн. в день выглядят несущественными, поэтому вряд ли кто-то задумается об экономии.
ИГИЛ
Но, может быть, мы хотя бы нанесли ИГИЛ непоправимый урон? Нет, вряд ли. Я посмотрел информационные сводки нашего минобороны об уничтоженных объектах ИГИЛ. В переводе с военного языка на русский они звучат не слишком впечатляюще:
- «удару с воздуха подверглись ремонтные мастерские, где проводились работы по восстановлению бронированной техники и установке на автомобили высокой проходимости минометов, крупнокалиберных пулеметов, а также зенитных установок» — мы разбомбили гараж.
- «воздушным ударом уничтожили командный пункт одного из крупных отрядов группировки ИГИЛ» — уничтожена палатка с рацией.
- «бомбардировщики Су-34 уничтожили подземные фортификационные сооружения террористов ИГИЛ, объект имел разветвленную сеть подземных ходов, которые позволяли боевикам скрытно появляться в разных районах города» — шарахнули по канализации.
- «уничтожен передовой пункт снабжения бандформирований, с которого боевики обеспечивались боеприпасами, продовольствием и топливом» — сожгли сарай.
- «в результате двух ударов лагерь и вся тренировочная инфраструктура уничтожены» — снесли палатки, погнули турники.
- «в результате применения авиабомбы командный пункт террористов и два находившихся рядом с ним грузовых автомобиля, оснащенных зенитными установками, были уничтожены» — взорван сарай и две Тойоты.
Каждая из этих целей — сарай из картона и палок, несколько палаток, пара старых пикапов, немного ржавых «калашей» и чуть-чуть бесплатного исламистского ливера — стоит сущие копейки по сравнению с расходами на боевой вылет и боеприпасы. Бомбить такое — всё равно что стрелять из пушки по воробьям.
Самое дорогое из уничтоженного в Сирии авиацией РФ — это техника. Всего с начала операции было уничтожено около 70 единиц техники, из которой примерно 3/5 это пикапы с пулемётами и БТР, а 2/5 — захваченные боевиками старые советские танки Т-55, которые СССР поставлял Сирии.
Новый танк Т-90 стоит $2,3 млн., а старый Т-55 — едва ли половину от этой суммы. Значит, за всё время мы уничтожили сирийских танков примерно на $15-20 млн. при затратах в $140 млн.
При этом не стоит забывать, откуда у боевиков взялась бронетехника: это захваченные у правительственных войск танки, которые СССР когда-то поставлял Сирии в кредит. Как вы помните, долги Сирии недавно были списаны, то есть никто, кроме нас, за эти танки сроду не платил. По сути дела, сейчас мы в Сирии уничтожаем свою собственную технику, тратя на её уничтожение в пять-десять раз больше, чем она стоит. Опять мы всех переиграли.
Резюме: ни одна из геополитических задач РФ в Сирии не была решена, результат околонулевой, перспектив для серьёзных прорывов нет. Единственное, на что годна операция в Сирии — отвлекать внимание от провала проекта «Новороссия».