Я не хочу, чтобы мой сын учился в российской школе. Я не хочу, чтобы его пытались воспитывать тупицы, по какому-то недоразумению называющиеся учителями. Я уверен, что они в принципе не способны научить чему-то хорошему.
Сегодня я увидел очередной видеоролик, а точнее, опубликованную на YouTube аудиозапись фрагмента беседы школьника с директором и психологом лицея №41 города Владивостока, а так же с инспектором по делам несовершеннолетних. Подобное уже случалось, но сегодня с треском было пробито очередное дно.
Поводом для беседы стал страшный проступок, совершённый 16-летним школьником: он принёс в школу значки «Навальный 20!8» и рассматривал их во время большой перемены.
Увидевшая значки учительница сказала что «только предатель мог принести в школу такой значок и она должна была донести директору об этом предательстве», а директор — что «ношение значка Навального равносильно ношению холодного оружия» и пошло-поехало.
Всего восемь минут записи дают прекрасное представление об этих людях. Слушаешь, и чувствуешь сначала недоумение, затем злость, а потом — брезгливость. И от последнего ощущения мне никак не удаётся отделаться даже сейчас.
Начнём с банальных вещей: они — тупые. Чтобы это понять, достаточно просто услышать их речь. Я не филолог, но даже моё ухо режут фразы:
- Ты себе такую роешь ерунду.
- Ты понимаешь, что ты себе закрыл путь на образование на дальнейшее?
- Начни с себя пожалуйста, для того, чтобы требовать от нас, какие шаги мы должны перед тобой отчитываться.
- Ну так тут грань небольшая.
- Позицию мы тебе всю сказали.
- Но если ты не исправишься или как-то не поменяешь в своей голове что-то и в своих мозгах..
Я раньше думал, что такое встречается только в анекдотах про военных, но это говорят сотрудники лицея. Лицея крупного областного центра, а не сельской школы для умственно отсталых!
Если абстрагироваться от того, как они говорят, и сосредоточиться на содержании разговора, становится ещё хуже.
- Папа у тебя сейчас в морях?
- Да.
- ..
- Мы запросим телефон папы, мы тоже будем ставить его в известность. Чтобы папа поторопился домой вернуться, пока тебя тут не прикрыли и не закрыли с твоими вот этими значками и прочими вещами.
Папа — в море. Эти люди живут во Владивостоке, в портовом городе, и должны понимать, что «поторопиться» папа может разве что на вертолёте. Ну или, если он в дальнем рейсе, ему нужно сойти на берег в ближайшем порту и лететь домой самолётом. И то, и другое равносильно увольнению.
И если папа действительно «поторопится» из-за того, что его сына за пару значков прессуют какие-то уроды, то только для того, чтобы утопить эту кодлу в ближайшей луже. По крайней мере у меня, как у отца, других мыслей не возникает.
Они угрожают. За несколько минут разговора они успели пригрозить подростку: исключением, папой, штрафом, тюрьмой, перспективой не попасть в институт и некоей «базой»:
- Ты в базу вбит уже. И ты, вместо того, чтобы из этой базы выйти, как мы могли тебе поставить на полгода, через полгода снять.
Хорошо хоть не угрожали расстрелять прямо перед школой или отп%здить в спортзале всей учительской ну или там, я не знаю, на указку посадить. Больные люди ведь, с них станется.
Понятно, что все их угрозы — ложь и блеф, но интересна его конструкция: все угрозы очень смутны — «ты всё прекрасно понимаешь» — и обращены в какое-то неопределённое, но близкое будущее.
Вероятнее всего, эти угрозы — отражение их собственных фобий. Они ведь и правда боятся будущего, и от тюрьмы, когда оно наступит, им тоже зарекаться не стоит. Директор лицея не могла не участвовать в работе избирательных комиссий, а, значит, с высокой вероятностью участвовала в фальсификации выборов. А это, в отличие от принесённых в школу значков, самое настоящее уголовное преступление.
О правосудии у этих людей, кстати, представления тоже очень «своеобразные»:
- Ну ты поприсутствовал бы, доказывал бы свою невиновность [о комиссии по делам несовершеннолетних].
Не они должны доказать, что школьник что-то сделал не так, а он должен доказывать этим идиотам и подонкам, что он — не верблюд. Воистину, чудны дела твои, господи..
Хотя, чему тут удивляться. Они сами привыкли к подобному отношению со стороны руководства и просто транслируют его дальше: кто главнее, тот и прав, кто младше — по должности, положению, возрасту — должен только оправдываться.
Извините, но это ненормально. Играми в доминирование-подчинение они пусть дома занимаются, а не в школе.
Отдельный разговор об инспекторе (думаю, мужской голос принадлежал ему). Ему принадлежит не только львиная доля косноязычных ляпов, но и великолепная фраза о том, что «Елена Владимировна (директор) пошла тебе навстречу» назначив какое-то очередное разбирательство на понедельник.
Да не навстречу, а к чёртовой матери идите вместе со своей Еленой Владимировной! Меня тошнит от этих неуклюжих попыток сделать хорошую мину при плохой игре и выставить себя чуть ли не благодетелями, прямо как в плохом детективном сериале, где следователь втирается в доверие и «раскалывает» подозреваемого.
Вы создали человеку проблемы на ровном месте, запугиваете, грозите исключением, штрафом, чуть ли не тюрьмой, впутываете родителей и даже бабушку, и — аттракцион невиданной щедрости — идёте навстречу, назначив очередную серию этого марлезонского балета на какое-то удобное всем время.
Что я вижу во всей этой истории: трое подонков и кретинов оказывают давление на подростка, чей единственный проступок — поддержка Навального, а повод — значки(!) — вызывает откровенное недоумение.
И эти людишки (людьми их назвать язык не поворачивается) работают с детьми! Я бы таких и на пушечный выстрел не подпускал, а у них — ответственные должности.
Они явно политически ангажированы и, видимо, воспринимают приход к власти Навального как серьёзную и личную угрозу. При этом сторонников Навального они сейчас опасными для себя не считают, иначе вели бы себя гораздо скромнее.
Подозреваю, что если бы у подростка на руке была татуировка «АУЕ» и вместо значков Навального на перемене он достал и рассматривал бы нож-бабочку, то у классной руководительницы не возникло бы желания его беспокоить.
И директриса разговаривала бы совсем по-другому, если бы понимала, что после этого разговора её машину могут сжечь, как сожгли машину Юлии Латыниной.
И у инспектора его поганенькое чувство юмора мгновенно съёжилось бы и опало, как осенний лист, если бы он задумался, что ему могут настучать по голове железной трубой, как Николаю Ляскину.
Рано или поздно терпение у людей кончается, последствия у этого могут быть самые неприятные.
Родина с отработанным человеческим материалом не церемонится: полиция не будет сбиваться с ног в поисках виновников, убытки никто не компенсирует, а здоровье — не вернётся.
Надеюсь всё же, что сказанные ими слова останутся только словами, история не зайдёт слишком далеко, и этот урок учителям не придётся выучить на своей шкуре.
P.S. Человек, которого я принял за инспектора по делам несовершеннолетних (мужской голос) это, на самом деле школьный психолог. Психолог с косноязычием солдафона-прапорщика и повадками лагерного вертухая.