Когда ж ты сдохнешь?!

Россия умирает. Мне это стало понятно 5 лет назад. Это не оборот речи или субъективное мнение, а факт. Почему это правда, и почему она всё ещё не умерла, я сейчас объясню. На этот раз с точки зрения системного анализа.

Государства кажутся вечными, однако это не так. Да, земля, на которой они находятся, остаётся на месте, но и только. Меняются населяющие её народы, границы стран и, что ещё важнее, формы государственного управления.

Киевская Русь, Золотая Орда, Русское царство, Российская империя, Российская республика, СССР и Российская Федерация – принципиально разные государства, а смена государственного строя всегда серьёзное потрясение для общества.

Смена государственного строя почти всегда влечёт за собой смену элит, прав, законов, отношений собственности, образа будущего, структур управления, политических союзов, и редко – физическое уничтожение населения или его части.

Сейчас в качестве маркера рождения государства удобно брать принятие его кодифицированной конституции, потому что она – его генетический код, который так или иначе определяет всё остальное.

Самое старое сейчас государство это США – 236 лет. Российская империя просуществовала 196 лет, СССР — 69 лет, а Российской Федерации всего 32 года (как и остальным постсоветским государствам), но она уже при смерти.

Чтобы в очередной раз убедиться в этом, достаточно посмотреть на государство, как на систему. А у любой системы есть несколько ключевых характеристик, по которым можно судить о том, в какой стадии жизненного цикла она находится.

Сложность

Первая из них – структурная сложность, определяющаяся количеством элементов системы и связей между ними. Звучит несколько заумно, но по сути всё предельно просто и очевидно.

Структурная сложность государства определяется численностью населения и развитостью подсистем – науки, образования, медицины, промышленности, сферы услуг, финансового сектора, общественных организаций, политических движений, обеспечения правопорядка и так далее.

В развивающемся государстве возникают все новые новые структуры, они взаимодействуют друг с другом, создают новые цепочки внутренних и внешних связей, и это позволяет государству реализовывать всё большее количество функций.

Примитивные государства умели охранять свою территорию и собирать налоги, современные – обеспечивают гражданам безопасность и благосостояние, соблюдение законов, защиту прав и свобод, социальную поддержку и ещё многое другое.

Деградирующие государства как системы становятся меньше, проще, существующие подструктуры исчезают, а связи между оставшимися – разрушаются.

В России падает как количество населения, так и его качество – ухудшается половозрастная структура, наиболее экономически активная часть населения бежит из страны и частично замещается мигрантами из не самых развитых стран.

Многие подструктуры государства (политические партии, движения, общественные объединения, судебная система, представительные органы власти) редуцированы и заменяются муляжами, не выполняющими своих функций.

Экономика сжимается в целом и особенно сильно страдают высокотехнологичные отрасли – аэрокосмическая, судостроение, машиностроение, микроэлектроника.

Медицина, наука и образование (особенно профессиональное) тоже сжимаются. С 2000 года закрылись почти 50% от имевшихся больниц, 40% школ, 30% садиков.

Внешнеполитические связи и союзы, создававшиеся столетиями, практически полностью разрушены, торговые, научные и финансовые связи с наиболее развитыми странами мира прерваны.

Внутренняя политика откатилась до уровня феодализма, а система управления представлена либо геронтократами, либо прошедшими отрицательный отбор назначенцами, что делает её крайне неэффективной.

В культурном поле отсутствуют позитивные образы будущего: от западных отказались, коммунистические себя дискредитировали, а религиозность, домострой и крепостное право в XXI веке мало кого устраивают.

В общем, по всем признакам структурная сложность России, как государства, падает. Ну что ж, посмотрим на вторую характеристику системы: эффективность использования ресурсов.

Ресурсы

Развивающаяся система создаёт всё больше ресурсов, и всё больше их тратит на текущее потребление, обеспечение устойчивости и развитие.

Государства получают ресурсы с помощью добычи ископаемых, сельского хозяйства, промышленного производства, наукоёмких инновационных отраслей, транзита и туризма.

В России всё было очень хорошо с полезными ископаемыми и не очень – со всем остальным. ВВП в долларовом эквиваленте сейчас находится на уровне 2008 года, так что об устойчивом росте говорить не приходится.

Полученные от продажи ископаемых средства были частично заморожены в подсанкционных активах, частично похоронены в «нацпроектах», частично – разворованы. Текущее потребление удерживалось, ресурсы развития постоянно урезались, что видно по федеральному бюджету, а ресурс устойчивости – проедался.

Последние 15 лет уровень износа основных фондов устойчиво рос, пока в 2022 не поменяли методику и он (внезапно) не откатился назад, до уровня 2014 года.

Сейчас расходы выросли за счёт СВО и санкций, а нефтегазовые доходы упали минимум на 30%. Значит, уровень деградации производственных мощностей и инфраструктуры сейчас быстро нарастает, и чуть позже мы это почувствуем.

Причём заметьте: всё это следствие не случайных обстоятельств (стихийных бедствий, изменений рыночной конъюнктуры), а вполне себе проектных действий политического руководства страны, создавшего кризис на ровном месте.

Кризисы

Кстати, поведение системы в кризисе – третья важная её характеристика. Развивающиеся системы используют кризис, как возможность стать сильнее, то есть повысить свою структурную сложность и повысить эффективность использования ресурсов.

Развивающиеся государства выходят из кризисов с избавившейся от балласта экономикой, обновлённым законодательством, новым вектором развития и решают несколько задач сразу.

Деградирующие государства, в попытке разрешить один кризис, генерируют несколько новых. Частота кризисов нарастает, они накладываются друг на друга, всё быстрее исчерпывая ресурс устойчивости системы.

Мы сейчас находимся именно в этой стадии, когда падение рейтинга прикрывается войной и внутренним террором, неуспех на фронте – мобилизацией и освобождением рецидивистов, потеря рынков – кабальной зависимостью от Китая.

Однако это ещё не совсем конец. Исчерпав запас устойчивости, государства снижают свою сложность, возвращаясь к архаичным формам организации общества и уменьшают численность населения вплоть до состояния каменного века.

Смерть

Уничтожить государство может шок, когда масштабный кризис развивается быстрее, чем оно адаптируется, системный коллапс, когда кризисы сливаются в одну непрерывную цепочку, и поглощение другим государством.

Поглощение России силовым путём с потерей суверенитета крайне маловероятно ввиду обладания ядерным арсеналом, однако крупное военное поражение может спровоцировать кризис, как это уже произошло в случае с Пригожиным.

Неудачное украинское контрнаступление снизило вероятность такого развития событий, однако если Запад (случайно или намеренно) завалит Украину оружием, всё может повториться – война штука непредсказуемая.

Системный коллапс, вызванный критическим износом инфраструктуры, деградацией промышленности и исчерпанием резервов, до начала СВО при был возможен не ранее 2036 года, ближе к 2040. Сейчас этот срок значительно сократился, но на сколько – неизвестно.

Внешние кризисы – новую пандемию, стихийное бедствие или падение метеорита всерьёз обсуждать бессмысленно – это всё равно, что надеяться на чудо – так себе план.

Самым слабым местом российского государства на текущий момент остаётся его система управления, зависимая от дееспособности и состояния здоровья одного человека преклонного возраста и сама по себе генерирующая масштабные кризисы.

Ни здоровее, ни умнее с возрастом никто не становится, так что долгожданный некролог или очередное гениальное решение – самый вероятный на текущий момент старта кризиса, способного привести к разрушению государства.

Можно довольно уверенно прогнозировать, что распада России на части не произойдёт (в худшем случае отделятся Калининград и Кавказ), так что старая Россия погибнет, а новая родится в результате либо путча, либо революции.

Очевидно, что в условиях, когда все сценарии носят вероятностный характер, точно спрогнозировать дату финала невозможно. И так же очевидно, что рано или поздно один из сценариев всё-таки осуществится.

Поэтому Россия сейчас – этакое государство Шрёдингера: вроде бы уже давно на последнем издыхании, но всё ещё никак не сдохнет.

P.S. Друзья, не забудьте, пожалуйста, подписаться на мой YouTube-канал, если вы разделяете мои мысли и идеи. Ну и про Телеграм не забывайте! Поддержать блог можно здесь.