Папаболь

Быть папой, как это ни глупо звучит, — занятие только для настоящих мужчин: сильных, выносливых, терпеливых и, главное, умеющих терпеть боль. Как Терминатор.

О страданиях женщин во время беременности, родов и кормления грудью знают все. Тонус, токсикоз, схватки, потрескавшиеся и изгрызенные в кровь соски — это, безусловно, серьёзно. Однако примерно в год всё это заканчивается, чадо встаёт на ноги, оставляет маму в покое и идёт тиранить папку.

С виду дети маленькие, слабые, беззащитные и милые, однако почему-то я до сих пор никогда и ни от кого не получал столько звиздюлей, как от моего маленького сынишки.

Время отхода ко сну — суровое время. Ты поймал, помыл и теперь пытаешься уложить сына, а он в это время пытается тебя изничтожить. Когда уговоры, сказки, колыбельные и прочие мирные средства не дают желаемого результата, а время близится к полуночи, остаётся только одно — укачивать его на руках. Ты это знаешь, он это знает, и поэтому сопротивляется изо всех сил.

Ухо закладывает от громкого рёва. Когда взлетает реактивный истребитель, шум примерно такой же — децибел 120, за гранью болевого порога. Вот только истребитель не вцепляется тебе в бороду и волосы на груди. Борода густая и надёжная, так что это просто очень больно, а вот на груди волосы рвутся с корнями.

Вцепиться, впрочем, сын может и во что-то другое. В нос, например, или в нижнюю губу. Здорово, если мама не забыла накануне постричь ему ногти — они тоненькие, но острые, как бритвы, и оставляют глубокие, плохо заживающие царапины.

А ещё он может просто лупить тебя свободной рукой или ногой, или и тем, и другим одновременно, пока ты держишь его на руках. У тебя-то обе руки заняты, поэтому чувствуешь себя партизаном, которого привязали к стулу фашисты и теперь бьют, пытаясь выяснить, где прячется отряд и как зовут командира.

Когда сын понимает, что где прячутся партизаны я не скажу (ну, то есть не выпущу его из рук), он делает отчаянную попытку освободиться и сбежать. Для этого он упирается ногой мне в кадык или подбородок и давит снизу вверх изо всех сил, пытаясь сломать шейные позвонки. А сил у него более чем достаточно и его абсолютно не беспокоит, что если я его всё-таки выпущу из рук, то он грохнется на пол с полутораметровой высоты.

Наконец, он выбивается из сил и засыпает. Теперь папа с ноющей спиной, отваливающимися руками, исцарапанной рожей, вырванными на груди волосами и перекошенной шеей может прекратить петь колыбельную и идти заниматься своими делами.

Ночью издевательства и пытки продолжаются. Тихо, аки тать в нощи, сын выбирается из своей кроватки, лезет в родительскую постель и ложится прямо посередине, между тобой и женой. Первое, что он делает — сбрасывает с тебя одеяло: ему под ним, видите ли, жарко. Пользуясь моментом, жена наматывает одеяло на себя и забивается в уголок кровати — она знает, что будет дальше.

Дальше сын приступает к захвату территории: крутится на месте и толкается ногами изо всех сил, причём делает это не просыпаясь, с закрытыми глазами. Маленькие, острые пяточки упираются в рёбра, живот, лицо. Ощущение такое, как будто бы у него не две ноги, а все сорок.

Наконец он успокаивается, находит удобную для себя позицию (например, поперёк кровати или ногами тебе в лицо) и начинает засыпать. Делает он это весьма своеобразно: лёжа на спине он может поднять вверх вытянутую ногу, а затем резко её опустить. И так — несколько раз подряд.

Куда при этом попадёт его пятка — большой вопрос: по кровати, подушке, твоей спине или лицу прилететь может с равной вероятностью. Мало что бодрит в 3 часа ночи так же хорошо, как зубодробительный удар пяткой в челюсть. Или в глаз.

Впрочем, есть вещи и пострашнее. Иногда сын просыпается, садится на кровати, а затем резким движением откидывается назад. Его затылок, как пушечное ядро, врезается тебе в бровь. Боль — дикая. Искры из глаз, синяк и косые взгляды коллег по работе обеспечены.

Вообще затылок ребёнка — опасная штука. Особенно, когда ты держишь его на руках спиной к себе, чтобы, например, почистить зубы или одеть. Если что-то пойдёт не так, то он с рёвом резко выгнется дугой, а ты получишь затылком в зубы. Лучшее, на что в этом случае можно рассчитывать — разбитая в кровь губа.

Игры с ребёнком — тоже удовольствие не для слабонервных. Если ты лежишь, он по тебе бегает и прыгает. В принципе, прыгающий на солнечном сплетении ребёнок — это отличная тренировка, если только это не происходит сразу после ужина. А так как ты забираешь ребёнка из садика вечером, то именно после ужина вы и играете.

То, что ребёнок трамбует котлеты у тебя в животе, полбеды. Беда в том, что он постоянно падает, причём падает на тебя и в тебя втыкаются его острые локти и жёсткие коленки, а лбом он норовит попасть ровно в ту же бровь, которая болит ещё с ночи.

Когда ты не лежишь, ребёнок на тебя карабкается. У моего сына есть любимое развлечение: я встаю, он берёт меня за руки и, держась за них, идёт по мне ногами вверх, пока не забирается ко мне на плечи. В общем-то это мило, да и упражнение для ребёнка полезное, но иногда, уже почти вскарабкавшись на самый верх, он попадает ногой в какое-то место у меня под ключицей. Это очень больно, но сделать ничего нельзя, иначе сын загремит на пол головой вниз. Приходится терпеть.

Если он ищет в корзине свою любимую игрушку, тоже нужно быть осторожным: в её поисках он достаёт все игрушки одну за одной и не глядя бросает их себе за спину. И когда тебе в лицо летит плюшевый мишка это одно, а когда железная машинка — совсем другое. Я лично предпочитаю мишек.

Когда сыну было года полтора, он любил пробегать у меня между ног — рост позволял. Сейчас он по-прежнему носится как угорелый и может, разогнавшись, затормозить о тебя. Вот только сейчас он стал выше и его голова находится точно на уровне моего паха. После пары лобовых столкновений я начал всерьёз задумываться над тем, что сын не хочет братика или сестричку и пытается таким образом уничтожить конкурентов на корню.

Я мог бы написать, что всё это ужасно тяжело или пройтись насчёт женщин, которые выставляют свою беременность и роды, как подвиг, однако это чушь собачья.

Быть папой — это здорово. И я вижу, что сейчас отцы уделяют детям гораздо больше времени, чем во времена моего детства. Пара синяков, клок волос из груди и разбитая губа — сущие пустяки по сравнению с удовольствием возиться со своим ребёнком, не оставляя его на откуп садику, iPad’у, маме и бабушкам.

Так и должно быть: настоящих мужчин должны растить настоящие мужчины.

P.S. Друзья, не забудьте, пожалуйста, подписаться на мой YouTube-канал, если вы разделяете мои мысли и идеи. Ну и про Телеграм не забывайте! Поддержать блог можно здесь.