И это пройдёт

Война закончится. Справедливость не восторжествует. Никто не будет разгромлен или наказан. Очень скоро всем будет плевать и на жертв, и на героев, и на злодеев этой войны.

Вероятно, вам неприятно или даже больно это читать, но реальность не обязана щадить ваши чувства и соответствовать всем красивым лозунгам одновременно – она просто такая, какая есть.

Только дураки живут в удивительном мире, полном сюрпризов. Они не способны предвидеть будущее и целиком зависят от чужого мнения, потому что не знают прошлого.

История Европы – это история войн. За последние 1000 лет самым длительным промежутком между войнами был период с 1945 по 1955 год – с момента завершения Второй мировой и до начала войны за независимость Кипра.

Перед этим – около 6 лет мира между Наполеоновскими войнами (1815) и Греческой войной за независимость (1821). До этого – примерно 3 года после Утрехтского мира (1716) и до начала Австро-турецкой войны (1716).

Всё остальное время Европейцы увлечённо убивали друг друга в гражданских войнах, соседей в межгосударственных, а между делом успевали вести ещё и колониальные войны, поставив на колени Африку, Америку, Азию и Австралию.

Мелкие войны (локальные конфликты) длились в среднем 100–120 дней, гражданские войны – 7–10 лет, крупные войны между государствами – в среднем от 2 до 5 лет. Правда, была одна война, которая переплюнула по длительности все известные конфликты.

Мать всех войн

Самой длительной войной в истории можно считать «Столетнюю войну» между Англией и Францией, хотя на самом деле она длилась аж 116 лет с небольшими перерывами.

Причины перерывов были крайне уважительными: эпидемия чумы с 1348 по 1350 и параллельные гражданские войны во Франции и Англии с 1389 по 1415 годы, то есть гибло в периоды этого «перемирия» по сравнению с военным временем не меньше людей, а, скорее, больше.

Во время этой войны было всё, что мы так любим. Два практически братских народа – начавший войну английский король Эдуард III был буквально сыном Изабеллы Французской да и в принципе его род восходил к нормандцу Вильгельму Завоевателю.

Огромные по тем временам человеческие жертвы – 1-2 млн. человек при численности населения Англии после чумы около 4 млн. и Франции – около 12 млн. В пересчёте на население РФ и Украины потери бы составили до 22 млн. человек с обеих сторон.

Славные победы и горькие «жесты доброй воли» у каждой из сторон: Креси, Пуатье, Азенкур, Орлеан, Кастийон, выбирайте на любой вкус. В каждой из битв стороны демонстрировали стойкость, героизм, доблесть, и гибли тысячами.

Причём битва при Креси – это буквально эталонный «мясной штурм», в котором французы положили цвет своего рыцарства, зато при Кастийоне они (впервые в военной истории) массированно накрыли артой англичан.

Хотите послушать про пытки и расстрелы пленных героев? Вот вам Жанна Д’Арк, которую взяли в плен, пытали, судили, потом сожгли на костре, на медленном огне – чтобы подольше мучалась, а в итоге представили к высшей по тем временам награде – причислили к лику святых.

Нужна история про коррупцию и предательство? Ту же самую Жанну союзники–бургундцы продали англичанам за 10 тысяч золотых экю – по тем временам огромную сумму денег.

Но самое интересное во всей этой истории то, чем закончилась эта эпичная во всех отношениях война: ничем. Вот вообще ничем. Не было ни переговоров, ни гарантий безопасности, ни репараций, ни демилитаризации и раздела Англии, ни суда над военными преступниками.

Впрочем, спустя более чем 20 лет мирный договор всё-таки подписали в Пикардии. По этому договору глава страны-агрессора Эдуард IV получал от жертв-французов единовременную выплату в 75 тысяч крон и по 50 тысяч крон ежегодно за отказ от претензий на французский трон – не территориальные уступки, конечно, но тоже приемлемо.

«Прагматичный мир» – так назвали это современники. Не зрада, не позорная капитуляция, не вопиющая несправедливость и попрание всех норм международного права, а прагматичный мир – вот так вот просто.

Думаете, это конец истории? Ну разумеется, нет! Потом были религиозные войны, в которых Англия поддерживала протестантов, а Франция – врагов Англии – католиков (например, Шотландцев). Затем Франция и Англия столкнулись в Войне за испанское наследство (1701–1714).

Потом была Семилетняя война (1756–1763), в которой Великобритания нанесла Франции сокрушительное поражение, отняв Канаду, а в отместку Франция поддержала американские колонии в войне за независимость против Великобритании.

Апогеем их противостояния стали Наполеоновские войны, в которых Англия сколотила против Франции коалицию (звучит знакомо, да?), в которую в разные моменты входили Россия, Австрия, Швеция, Испания, Португалия, Пруссия и так далее.

За всю историю Англия и Франция воевали друг с другом не менее 15–20 раз в крупных войнах, а с учётом всех локальных конфликтов и войн в составе коалиций — до 30–40 раз.

Несколько простых вопросов

А теперь специально для тех, чей мир прост, как три копейки, и состоит лишь из чёрного и белого, добра и зла, друзей и врагов, побед и поражений, у меня есть несколько вопросов, которые логично вытекают из истории взаимоотношений Англии и Франции:

Кто именно – Англия или Франция – орки, генетический мусор, убийцы и угроза европейской безопасности, а кто – эльфы, герои, щит Европы, воины добра и света?
Какая из этих стран понесла справедливое наказание за свою агрессию, чтобы она (агрессия) никогда не повторилась вновь, унося жизни миллионов ни в чём неповинных мирных людей?
Какой именно язык и культуру – французскую или английскую следует отменять прогрессивному мировому сообществу, как принадлежащую завзятым имперцам и агрессорам?
Против кого из них должна выстраиваться система европейской безопасности и вводиться пакетные санкции, чтобы предотвратить рецидив войны, а кому из них и кем должны быть предоставлены международные гарантии?
В каком именно международном суде судили виновных в многочисленных военных преступлениях (за сотни лет их явно накопилось немало с обеих сторон)?
Кем нужно считать англичан в ходе Столетней войны – подлыми агрессорами или смелыми деколонизаторами, попытавшимися отомстить за оккупацию Англии Вильгельмом Завоевателем?
Чья Аквитания? Временно оккупированная французами территория Англии, исконно французские земли, часть Римской империи или суверенное герцогство, которое должно быть признано международным сообществом и получить часть ядерного арсенала Франции в ходе отделения?
Какие именно международно признанные границы Франции и Англии следует считать справедливыми и окончательными, требуя их восстановления дипломатическим путём: 1066, 1328, 1453, 1558, 1648, 1763, 1871 или 1919 года?
Сколько раз должны плюнуть друг в друга патриотично настроенные англичанин и француз при случайной встрече друг с другом на территории нейтрального государства?
Как могли в буквальном смысле «одвічні вороги», руки которых по локоть в крови друг друга, быть союзниками в двух мировых войнах, участниками НАТО и экономическими партнёрами?

Прошлое, настоящее, будущее

Я надеюсь, вы убедились, что поиск «правоты» в прошлом – увлекательное, но абсолютно бессмысленное занятие. Более того, я не припомню, чтобы до последнего времени этим кто-то всерьёз занимался.

Всю предыдущую историю государства либо договаривались, исходя из взаимной выгоды, либо воевали, чтобы защитить свои интересы. И то, и другое – про будущее, а не про прошлое.

В период с 1945 года по 2025 год у некоторого количества людей возникла иллюзия, что в Европе наступил «конец истории»: войны невозможны, границы нерушимы, а установленные победителями последней войны для собственного удобства правила – незыблемы и могут быть использованы против них самих.

Под воздействием этой опасной иллюзии текущее поколение европейских политиков решило, что можно наплевать на чужие интересы и не получить в ответ войну, ловко прикрываясь буквой, а не духом вольно интерпретируемых ими «правил».

Что из этого получилось – мы все видим в прямом эфире: левацкая по дизайну концепция «мира, основанного на правилах», в котором все страны имеют равные права и никаких обязанностей, оказалась такой же кровавой и нежизнеспособной утопией, как и коммунизм в отдельно взятой стране.

Более того, я считаю, что именно эта опасная иллюзия стала одной из корневых причин нынешней войны, и поэтому от неё нужно как можно быстрее избавляться, возвращаясь в реальность.

А реальность такова, какой я описал её в самом начале: все войны, даже столетние, рано или поздно заканчиваются, причём большинство – рано, за несколько лет максимум.

Большинство войн заканчивается буквально ничем и миллионы людей гибнут совершенно напрасно. Все рассказы о том, что они что-то там предотвратили, защитили, «не посрамили память героических предков» или даже отвоевали какой-то пятачок земли – просто успокоительная чушь для оставшихся в живых.

Люди не то, чтобы прощают друг друга, но очень быстро ухитряются продолжить жить так, как будто войны и не было: ведут дела и мило общаются со вчерашними врагами. Многие прекрасно справляются с этим уже прямо во время войны.

Руины зданий становятся для людей незаметным фоном, а новости об очередном ребёнке, подорвавшемся на оставшейся после войны мине, – обыденностью и не вызывают вообще никаких эмоций.

Взаимная ненависть сначала быстро становится абстрактной – к нации вообще, а не к конкретным её представителям, а затем постепенно превращается в анекдоты и шутки. Людей всегда больше беспокоит их дом, семья, работа, дети, чем далёкий пятачок земли, который перешёл под контроль другого правительства.

Так происходит не потому, что люди – плохие, а потому, что они – люди. Они просто хотят жить и быть счастливыми, а не умирать за абстрактную историческую справедливость. И как только мощный поток патриотичной пропаганды начинает слабеть, они с радостью переключаются на свои повседневные заботы.

Хуже всего приходится тем, кто пострадал в ходе войны, потеряв дом и близких или получил тяжёлое ранение – они становятся маргиналами. Вместо сочувствия и уважения они сталкиваются с отстранённостью и раздражением соотечественников. Они – лишь досадное напоминание о войне, которую хотят побыстрее забыть, её живые, жутковатые, непогребённые останки.

Вот так обстоят дела на самом деле, а все эти «не забудем, не простим», «до последней капли крови», «агрессор должен понести справедливое наказание» и прочий бред – это пусть и сильные, но сиюминутные эмоции. И чем интенсивнее их эксплуатирует пропаганда, тем быстрее они выгорают, превращаясь в ничто.