После Путина

Единственные за последние полторы тысячи лет более-менее «настоящие» выборы главы Российского государства прошли в 1996 году и следующих в обозримом будущем не предвидится.

На западе смена власти (за редкими исключениями) происходит обыденно и скучно: приходит срок, выдвигаются кандидаты, проходят выборы, кого-то выбирают и опять всё затихает.

На востоке тоже нет ничего интересного: старый шейх умирает и власть переходит к его наследнику (обычно, уже пожилому). В Северной Корее процедура примерно такая же.

Даже в коммунистическом Китае новый глава государства появляется строго по расписанию: партия извергает его из своих недр так же технологично и размеренно, как сборочный конвейер — новые iPhone’ы.

Увлекательно и «с огоньком» власть сменяется только в банановых республиках Африки и Южной Америки, на обломках СССР и, в том числе, в России. Из этого можно делать далеко идущие выводы, но сейчас речь не о том, как мы оказались в столь сомнительной компании.

Когда, как, и кто получит власть после Путина, мне хочется знать не столько из любопытства, сколько из чисто практических соображений — у нас этот процесс слишком часто проходит излишне драматично и сопровождается смутой, гражданской войной, гибелью миллионов соотечественников или распадом государства — как повезёт.

В этот раз всё тоже будет непросто и причина этого лежит в прошлом, а именно в 1999 году.

Родовая травма

16 лет назад Ельцин назначил Путина своим «преемником» под гарантии иммунитета от судебного преследования для своей «семьи», которая к этому времени успела изрядно провороваться.

Такой способ передачи власти научил Путина нескольким важным вещам, определившим облик всей современной системы управления Российским государством.

Первый урок — «можно воровать сколь угодно много и избежать наказания». Семья Ельцина успешно подтвердила это на своём опыте.

Второй — «можно назначать, а не выбирать кого угодно, даже президента РФ». Оказалось, что умело используя административный ресурс и СМИ можно не только получить необходимый результат, но и избежать массовых волнений.

А вот третий урок — «всё когда-нибудь заканчивается и нужно вовремя выйти из игры» оказался не усвоен. С 1999 по 2014 год Путину удалось взять под контроль все ветви власти — исполнительную, законодательную, судебную, а так же получить рычаги управления СМИ.

Выстроенный механизм оказался очень эффективным и политическое поле было полностью очищено от конкурентов. Под ударными дозами телевизионной пропаганды народ все нежнее любил президента и всё больше гордился своей страной, а опросы показывали рекордные рейтинги президента.

Билет в один конец

«Власть», «элита», «питерские», «кооператив Озеро» — как бы мы ни называли группу людей, пришедших к власти в 1999, — назначили самих себя новой аристократией и начали быстро обогащаться, взяв под контроль основные финансовые потоки: крупнейшие компании-экспортёры, естественные монополии, торговлю энергоносителями, госзаказ и крупные банки.

В России воровали всегда, но на этот раз дело пошло с особым размахом. Прятать присвоенное в России или за рубежом было, во-первых, слишком трудно из-за огромных масштабов злоупотреблений; во-вторых, не очень-то и хотелось — свежеиспечённым миллиардерам было очень сложно удержаться от покупки дворцов, яхт и прочих атрибутов, соразмерных их доходам; в-третьих, в этом не было необходимости — подконтрольные МВД, прокуратура, следственный комитет и суды гарантировали полную безнаказанность даже самым резонансным коррупционерам.

Подобная схема ухода от ответственности имеет одно важное ограничение: потеря власти в ней означает потерю иммунитета, судебное преследование, длительные сроки тюремного заключения и потерю собственности. Схемы типа «откат — распил — оффшор» настолько очевидны и примитивны, что требуется лишь минимум политической воли, чтобы пересадить всё правительство, госдуму и руководство госкорпораций из уютных кабинетов в места со здоровым таёжным воздухом и колючей проволокой по периметру.

На самый крайний случай у «элиты» был запасной вариант — эвакуация. Дети, недвижимость и счета за рубежом — всё, чтобы спокойно встретить очень обеспеченную старость, если что-то пойдёт не так. И оно пошло, только не оттуда, откуда его ждали.

Фатальная самоуверенность

Маленькая победоносная война с Грузией, выигранная олимпиада, профицитный от притока нефтедолларов бюджет, растущие доходы населения, загнанная на задворки политического поля оппозиция — всё это наглядно доказывало правильность выбранного властью курса.

Добавим к этому несокрушимую военную мощь в виде ядерного оружия а также статус «энергетической сверхдержавы», решающей любые вопросы одним поворотом крана на газопроводе, и мы получим полную картину расцвета империи, которая стремится к мировому лидерству и вот-вот его достигнет.

А потом «вежливые зелёные человечки» аннексировали Крым и в двух областях Украины начала разворачиваться трагедия под названием «Новороссия».

Я могу только догадываться, что подтолкнуло Путина к этому решению — излишне оптимистичные прогнозы российских военных аналитиков, страх повторить судьбу Януковича, личный кризис, осознание своей миссии «собирателя земель русских» — но это произошло, став точкой отсчёта для целой череды последовавших за этим неприятных событий.

Упадок империи

Изнутри Россия кажется больше, чем снаружи. Для населения РФ она выглядит, как 1/5 часть суши, самая крупная страна мира и энергетическая сверхдержава. Для всего остального мира Россия это сырьевой придаток, 3% мирового ВВП, 2% населения и бесплодные земли, на 65% покрытые вечной мерзлотой. Если объективно посмотреть на нас с точки зрения экономической мощи, то мы меньше Японии и Германии, примерно на одном уровне с Англией, Францией и Италией и недосягаемо далеки от США с Китаем.

Мы перессорились со всеми, с кем ссориться не стоило. США, которые были нашим союзником в обеих мировых войнах, вся Европа (и западная, и восточная), Япония — мы сделали буквально все передовые страны своими врагами.

Опыт наших союзников на Ближнем Востоке (Ливии, Ирака, Египта, Ирана и Сирии) говорит о том, что дружить с Россией — плохая примета. Поэтому среди наших друзей остались Венесуэла, Беларусь, Науру и ещё несколько мелких, упадочных, маргинальных или непризнанных государств. Остальные стараются держаться от нас подальше, чтобы ненароком не испачкаться.

Про дружбу с Китаем даже говорить не хочется. Это такой же нонсенс, как дружба хомячка с тигром. Кто из нас хомячок — догадайтесь сами: ВВП Китая в 5 раз больше нашего, население — в 10 раз, а наша доля в его товарообороте — меньше 2%. Россия для Китая менее важный партнёр, чем Беларусь — для России.

После событий в Украине оказалось, что мировое сообщество не готово и дальше смотреть на наши шалости сквозь пальцы. Разумеется, нам тут же указали на наше реальное место, а чтобы было понятнее — ввели против нас экономические санкции.

Как назло, ровно через четыре месяца после аннексии Крыма пошли вниз цены на нефть, мгновенно обнажив все внутренние проблемы российской экономики.

Оказалось, что у нас практически нет сельского хозяйства и промышленности, потому что бизнес не может нормально развиваться в нашем суровом инвестиционном климате. Без предсказуемой экономической политики, вменяемой правовой системы, реальной поддержки инноваций, квалифицированной и мобильной рабочей силы, а так же честной конкуренции бизнес может только выживать, что он и делал всё это время.

Теперь обстановка резко ухудшилась и экономика начала падать. Я не могу вспомнить ни одного важного социально-экономического показателя, который улучшился бы за последний год. ВВП, реальные доходы населения, безработица, долги по ЗП, рождаемость, смертность, продолжительность жизни, социальное неравенство, преступность, промышленное производство, объём экспорта, отток капитала — ничто не даёт повода для оптимизма.

А теперь немного простых размышлений: когда нефть была на отметке $100 за баррель и никаких санкций не было, наша экономика топталась на месте, постепенно отставая от передовых стран. Чтобы вернуться к этому состоянию стабильности на грани упадка нам нужно, чтобы санкции сняли, а высокие цены на нефть вернулись. Если цены не вернутся (вероятнее всего, так и будет), то наша экономика продолжит падение с санкциями или без них. Разница будет только в скорости падения.

Выйти из этого пике можно только реанимировав национальную экономику. К сожалению, сделать это в рамках существующей системы государственного управления невозможно по объективным причинам.

Замкнутый круг

Для того, чтобы дать экономике толчок, нужно решить несколько фундаментальных проблем:

снизить коррупционные поборы для бизнеса;
повысить эффективность экономики за счёт открытой конкуренции;
гарантировать правовую защиту бизнеса честными судами;
прекратить разбазаривать бюджетные деньги на пустые проекты;
ввести во власть «свежую кровь» с новыми идеями и компетенциями.

Думаю, что вы уже поняли в чём подвох. Чтобы это сделать, существующая власть сначала должна отказаться от своих основных источников доходов, потом подготовить тех, кто впоследствии будет их же преследовать по закону, а затем организовать честные выборы и уйти.

Каждое из этих действий самоубийственно. Разумеется, добровольно никто на это не пойдёт. Держаться будут до последнего, пока экономика ещё дышит, а потом события начнут развиваться по довольно интересному сценарию.

План эвакуации

По мере того, как экономика будет падать вместе с уровнем жизни населения, недовольство народа будет расти. Часть людей будет недовольна тем, что правительство не смогло договориться с Америкой, часть — что не стёрло её в радиоактивный пепел, оставшиеся — что правительство пытается свалить на Америку внутренние проблемы страны и свою некомпетентность. Проще говоря, правительством в широком смысле этого слова будут недовольны все.

Чем сильнее будет возмущение, тем большему числу чиновников и олигархов захочется покинуть тонущий корабль, переместившись поближе к своим яхтам в Средиземном море. Но сделать это будет не очень просто: со стороны Европы и США действуют персональные санкции, которые медленно, но верно расширяются, а из России за слишком поспешное бегство могут и посылочку с полонием прислать.

Путину после Крыма и сбитого Боинга всё равно уже терять нечего и бежать некуда. Поэтому, прежде чем покинуть родные края и воссоединиться с семьёй на территории вероятного противника, элите придется решить две проблемы: санкций и Путина. Удобно, что их обе можно решить одним махом. Вариантов решения может быть три:

Лайт-версия — «он устал, он уходит»;
Медиум — «в Кремле арестован немецко-китайский шпион»;
Хард — «сердце вождя не выдержало передозировки ботокса».

В любом случае место президента займёт кто-то из ближайшего окружения, ни о какой оппозиции пока не может быть и речи. Преемник попытается договориться с Западом о частичном смягчении санкций и удержать свой пост. Первое получится, второе — нет, так как экономика продолжит падение, и преемник тоже уйдёт, причём довольно быстро. Основным итогом этого этапа станет разрушение системы власти и подготовка условий для дальнейших изменений. Все, кто хотел, наконец покинут страну, в политике наступит хаос и на сцену выйдет новая сила.

Новая сила

Общество всегда кристаллизуется вокруг тех, кто способен в сложной ситуации предложить ему определенность и порядок. Носителями этого порядка могут быть самые разные структуры общества.

Часто в переломные моменты истории единственным островком порядка остаётся армия с её дисциплиной и иерархией. В этом случае возникает военная диктатура, хунта. Впрочем, зная общий уровень дисциплины и мотивации нашей армии, можно быть практически уверенными — нам хунта не грозит.

Бывает и так, что общество организуется вокруг религиозной организации — примером этому служат исламские государства, построенные по законам шариата. Но верующих у нас немного и авторитет церкви невелик даже среди них. Всё, что может церковь — оскорбляться по команде сверху.

Иногда функцию установления порядка в обществе берет на себя семья, и тогда возникает мафия или семейные кланы. Они не заменяют, а, скорее, дополняют и корректируют работу официальных структур. У нас институт семьи разрушен почти полностью, очень мало больших семей, в которых дальние родственники знают друг друга, общаются и готовы к взаимопомощи. Проще говоря, клановое общество нам не грозит.

Криминальная группировка (банда), какое-то время может контролировать общество, но не может стать его основой. Причины просты: во-первых, банда всегда существует за чей-то счёт и рано или поздно люди объединяются против неё; во-вторых члены банды всегда готовы уничтожить друг друга ради выгоды, что частенько и происходит. Мы сейчас находимся в похожей ситуации.

Последняя и самая эффективная структура, специально предназначенная для объединения людей и защиты их интересов, это политическая партия. С 2007 года, когда Единая Россия получила 70% мест в Думе, легальных партий у нас нет. Те, что заседают сейчас в парламенте, не представляют ничьих интересов, ничего не решают и ни на что не влияют. Их функция — имитировать демократию, подписывая законы, подготовленные Администрацией Президента.

Тем не менее, иногда партии возникают для многих внезапно и сразу же вспыхивают, как сверхновые звёзды.

Темная лошадка

Во время февральской революции 1917 года большевиков никто не считал серьёзной силой. Их партия была запрещена в 1914 году, а фракция в Думе — арестована. На первом Съезде Советов в июне 1917 года большевики получили всего 12% мандатов, а спустя каких-то четыре месяца они стали единственной политической силой на последующие 74 года.

Опыт большевиков показывает, что для успеха нужна готовность действовать, высокая внутренняя дисциплина и харизматичный лидер. Этого недоставало большинству партий в 1917 году, этого недостаёт большинству партий сейчас.

Пока в России есть только одна партия с хорошим потенциалом, которая имеет сильного лидера и прекрасно организована — это партия Алексея Навального. Остаётся только вопрос о его готовности к решительным действиям. У Владимира Ильича Ленина эта готовность появилась в 1887 году, когда его брата Александра арестовали и казнили за подготовку покушения на императора Александра III.

Так что я рекомендовал бы нашим властям как можно быстрее выпустить из тюрьмы его брата, Олега, пока с ним чего-нибудь не случилось. Только не нужно рассказывать нам после Васильевой, что это невозможно и такие вопросы находятся исключительно в компетенции суда — беспристрастного и независимого. И ещё я бы поторопился: до 2017 года осталось слишком мало времени.